— Зато бывают козлистые мужчины, — через полгода сказала Оля и подала на развод.

***

— Он не вдовец! Ладно бы вдовцом был, но мать-то у детей жива! На что ты надеешься? — спрашивала у Оли бабушка.

— Оленька, свои дети — то ещё испытание, а чужие… Не торопись, приглядись, поживите вместе, посмотришь, сможешь ли найти подход к детям, — уговаривала Олю мама.

— Оля, что, мужиков вокруг мало? Зачем тебе этот сдался? Тебе своих детей рожать надо, а не с чужими возиться! — прямо сказала Оле лучшая подруга.

— Чужих детей не бывает! — сказала всем Оля и вышла замуж за Егора, воспитывающего двух детей от первого брака.

В мечтах Оли всё было зефирно-воздушно: вот она, на правах жены и нет, не мачехи — мамы, дарит любовь и заботу двум брошенным детишкам. Она делает счастливым их отца, от чего на лицах детишек навеки появляется улыбка до ушей. Она рожает им братика или сестрёнку, приносит его из роддома, укладывает в колыбельку, и они вчетвером стоят вокруг колыбельки, взявшись за руки, смотрят на беззаботного спящего младенца. Белый свет, переливы скрипки из самой слёзовышибательной мелодрамы, гармония и счастье.

Увы, все эти мечты разбились об один неучтённый Олей фактор: мать детей, она же бывшая жена Егора.

Впрочем, всё началось даже не с бывшей. Я больше скажу, всё началось ещё до свадьбы, когда Оля узнала, что Егор не получает алименты на содержание детей.

— Почему? Это её долг!

— Я в состоянии обеспечить своих детей! — гордо заявил жених с зарплатой тридцать тысяч рублей в месяц.

На свадьбу пришлось брать кредит. Оле. Егору не дали, за ним и так числилось два: на ноутбук для старшего сына и автокредит.

Пожить с детьми до свадьбы Оле не удалось, Егор высокопарно заявил, что только женщина в статусе его законной жены войдёт в святая святых к его цветам счастья. Впрочем, из этого правила было одно весьма досадное исключение. Мать детей. Но Оле об этом никто не сказал.

Дети, которых Оля до свадьбы видела едва ли десяток раз, при совместной жизни оказались совсем не такими милыми, как прежде. Олю обижало, что все её попытки дарить любовь разбивались о суровую праву жизни, произнесённую серьёзными детскими голосами:

— Ты нам не мама!

И если первая неделя прошла относительно нормально, то вторую неделю астрологи объявили неделей бывшей жены. Ну откуда Оля знала, что мать детей неделю работает, неделю отдыхает, и в эту свободную неделю бывшая жена с энтузиазмом выполняет все материнские обязанности?

Придёт Оля с работы, а там Егор и довольные дети сидят и ужинают. Их мама моет посуду в Олином фартуке, весело что-то напевая. Семейная идиллия, моментально испорченная появлением Оли.

Всё оказалось совсем не так. Ни тебе купающихся в её заботе брошенных детишек, ни счастливого мужа — разве счастлив мужчина, новая жена которого поставила вопрос ребром о недопустимости готовки ужинов бывшей женой? А требование Оли забрать ключи от квартиры у бывшей? А просьбы поговорить с детьми, чтобы они перестали грубить и хамить?

А ещё оказалось, что ключи от квартиры были не только у бывшей жены, но и у её мамы. А мама бывшей жены, она же бывшая тёща, оказалась ранней пташкой, и часто утро выходного дня начиналось у Оли с зычного голоса незваной гостьи, собирающей детей.

Бывшая тёща и просветила Олю по поводу причины развода: Егор наставил развесистые рога законной супруге с няней. А что дети с отцом жить остались… Так воспитательная мера. Кто же знал, что найдётся дурочка, которая на Егора позарится?

— Ну сама подумай, что у вас за брак? Не квартира, а проходной двор. Внуки тебя при нём обзывают, ему хоть бы что. А пока тебя тут не было, моя дочь жила здесь выходными неделями.

На слова бывшей тёщи Егора Оля внимания не обратила, решив, что женщина мечтает о воссоединении семьи дочери. И кто знает, как долго бы продлился этот примечательный брак, если бы однажды Оля не пришла домой пораньше. Один ребёнок был в школе, второй в садике. А Егор и бывшая жена, так любящие ужинать за кухонным столом вместе с детишками, использовали этот предмет мебели совсем не по его прямому назначению.

Подала Оля на развод. Ещё вещи все не перевезла, как бывшая жена Егора снова обосновалась со своей семьёй. А ведь ей ещё кредит платить, тот самый, за свадьбу. Записано со слов Анны С.